...cuz I’m an Albatraoz!..©
Он вдруг вспомнил, как в детстве слушал рассказы стариков о войне. На его памяти войн было не слишком много. Города-государства равнины Сто свои главные силы направляли на подрыв экономического состояния соседей, а сложные вопросы решались в индивидуальном порядке, через Гильдию Убийц. Все сводилось к сварам и перебранкам, и, как ни досаждало это иной раз, все ж это было лучше, чем вонзающийся в вашу печенку клинок.
Среди прочего, вроде живописных описаний луж крови и летающих в воздухе конечностей, ему запали в память слова одного старика: «А если твоя нога в чем-то застрянет, лучше не вглядываться, в чем именно она застряла, — если хочешь, конечно, чтобы твой ужин остался при тебе». Старик так и не объяснил, что имел в виду. Но никакое объяснение не могло быть хуже тех, что изобрела фантазия Ваймса. А еще ему запомнилось, что на трех стариков, коротавших дни на скамейке на солнышке, приходилось пять рук, пять глаз, четыре с половиной ноги и два с тремя четвертями лица. А также семнадцать ушей (Сумасшедший Винстон, бывало, выносил свою коллекцию, чтобы продемонстрировать ее славному, выказывающему должную степень напуганности мальчугану).
— Он ЖАЖДЕТ развязать войну… — пробормотал Ваймс просто ради того, чтобы что-то сказать, чтобы открыть рот и выпустить напряжение.
Его голова была неспособна вместить столь безумную идею. Этот человек, про которого все говорили, что он честный, благородный и справедливый, хочет развязать войну…
— О, безусловно, — отозвался Ахмед. — Ничто не объединяет людей так, как хорошая война.
«И вот как иметь дело с человеком, который мыслит подобным образом? — спросил себя Ваймс. — Будь он обыкновенным убийцей, о, тогда все было бы просто. Имеется несколько вариантов, как с такими общаться. Вот преступники, а вот стражники, одни странным образом уравновешивают других, обеспечивая баланс в обществе. Но когда перед тобой человек, который, посидев на досуге и поразмыслив, взял — и РЕШИЛ начать войну, то чем, во имя всех Семи Преисподних, можно уравновесить его безумие? Для этого понадобится стражник величиной с целую страну.
А солдат винить не за что. Их никто не спрашивал, хотят они воевать или нет…»
(С)
Терри Пратчетт "Патриот"
Среди прочего, вроде живописных описаний луж крови и летающих в воздухе конечностей, ему запали в память слова одного старика: «А если твоя нога в чем-то застрянет, лучше не вглядываться, в чем именно она застряла, — если хочешь, конечно, чтобы твой ужин остался при тебе». Старик так и не объяснил, что имел в виду. Но никакое объяснение не могло быть хуже тех, что изобрела фантазия Ваймса. А еще ему запомнилось, что на трех стариков, коротавших дни на скамейке на солнышке, приходилось пять рук, пять глаз, четыре с половиной ноги и два с тремя четвертями лица. А также семнадцать ушей (Сумасшедший Винстон, бывало, выносил свою коллекцию, чтобы продемонстрировать ее славному, выказывающему должную степень напуганности мальчугану).
— Он ЖАЖДЕТ развязать войну… — пробормотал Ваймс просто ради того, чтобы что-то сказать, чтобы открыть рот и выпустить напряжение.
Его голова была неспособна вместить столь безумную идею. Этот человек, про которого все говорили, что он честный, благородный и справедливый, хочет развязать войну…
— О, безусловно, — отозвался Ахмед. — Ничто не объединяет людей так, как хорошая война.
«И вот как иметь дело с человеком, который мыслит подобным образом? — спросил себя Ваймс. — Будь он обыкновенным убийцей, о, тогда все было бы просто. Имеется несколько вариантов, как с такими общаться. Вот преступники, а вот стражники, одни странным образом уравновешивают других, обеспечивая баланс в обществе. Но когда перед тобой человек, который, посидев на досуге и поразмыслив, взял — и РЕШИЛ начать войну, то чем, во имя всех Семи Преисподних, можно уравновесить его безумие? Для этого понадобится стражник величиной с целую страну.
А солдат винить не за что. Их никто не спрашивал, хотят они воевать или нет…»
(С)
Терри Пратчетт "Патриот"